Если я цитирую других, то лишь для
того, чтобы лучше выразить свою собственную мысль. /Мишель де Монтень/
Убиралась,
вернее перекладывала с одной кучи на другую, так это называется у
стрельцов. Попала мне в руки давно мной прочитанная книга: "Жизнь взаймы
или Небо не знает фаворитов" – Э.М.Ремарк... Есть у меня одна особенность:
если читаю книгу, ну и ясное дело, если она не в дорогущем переплёте,
подчёркиваю то, что близко мне. В книгах Ремарка, которые читала, чуть ли не
каждая страничка с вынесенной галочкой на поля. Пыталась понять, что меня так в
них цепляет... В разных книгах вроде разные выводы, жизненные ситуации.
Цепляет. По сей день цепляет эта история
о жизни на пределе.
Открыла
книгу и не могу остановиться. Руки листают страницу за страницей, оживляют
подчеркнутые строки. Вспоминаются картинки из книги... У нас тоже сейчас за
окном зимний холод.
Уверена,
что найдутся те люди, которые разделят со мной любовь к творчеству этого
писателя, или же пусть процитированное просто порадует девчонок-читателей.
Пусть вдохновит на покупку нового платья, заставит поразмыслить о старых
нарядах. Или не о нарядах.
Дальше,
возможно, сделаю подборку цитат, что пришлись мне по душе в этой книге, ну а
сейчас, чтобы излишне не нагружать читателя, процитирую любимые строки:
"...Платье - это нечто большее,
нежели маскарадный костюм. В новой одежде человек становится иным, хотя сразу
это не заметно. Тот, кто по-настоящему умеет носить платья, воспринимает что-то
от них; как ни странно, платья и люди влияют друг на друга, и это не имеет
ничего общего с грубым переодеванием на маскараде. Можно приспособиться к
одежде и вместе с тем не потерять своей индивидуальности. Того, кто понимает
это, платья не убивают, как большинство женщин, покупающих себе наряды. Как раз
наоборот, такого человека платья любят и оберегают. Они помогают ему больше,
чем любой духовник, чем неверные друзья и даже чем возлюбленный.
Лилиан все это знала. Она знала, что
шляпка, которая идет тебе, служит большей моральной опорой, чем целый свод
законов. Она знала, что в тончайшем вечернем платье, если оно хорошо сидит,
нельзя простудиться, зато легко простудиться в том платье, которое раздражает
тебя, или же в том, двойник которого ты на этом же вечере видишь на другой
женщине; такие вещи казались Лилиан неопровержимыми, как химические формулы. Но
она знала также, что в моменты тяжелых душевных переживаний платья могут стать
либо добрыми друзьями, либо заклятыми врагами; без их помощи женщина чувствует
себя совершенно потерянной, зато, когда они помогают ей, как помогают дружеские
руки, женщине намного легче в трудный момент. Во всем этом нет ни грана
пошлости, просто не надо забывать,
какое большое значение имеют в жизни мелочи".
Для тех, кому захотелось вспомнить урывки из этой книги или тем, кто захочет её прочесть…
ReplyDeleteПодборка. Из вынесенного на поля.
По сей день не могу забыть историю из книги про двух шахматистов, которые были прикованы к постелям в разных палатах, и их ходы был вынужден передавать персонал. Но один из них умер, поэтому персоналу пришлось доигрывать партию совместными усилиями, так как они не решались сказать об этом второму. А тот сетовал, что это вдруг его партнёр как резко стал играть из рук вон плохо...
Самые простые чувства – это и есть самые сильные чувства. И одно из них – ревность.
- Я хочу сегодня кое-что отпраздновать.
- Что именно?
- Взрыв чувств.
- Я теперь так редко устраиваю праздники.
- Почему? Боитесь, что они станут привычными?
- Не потому. Праздники... как бы это получше выразиться...наводят на меня грусть. Устраивая их, всегда хочешь что-нибудь забыть... но забыть не удается.
Он привязал меня к себе тем, что, будучи со мной, ни о чем не спрашивает.
Кто хочет удержать - тот теряет, а кто с улыбкой может отпустить, того стараются удержать.
Жизни не надо смотреть в лицо! Достаточно ее ощущать.
Безрассудство – не храбрость!
- Зачем нужно, чтобы тебя поняли? Ведь ты уходишь — разве этого недостаточно?
- Ты живешь смертью, как я - женщинами, которые в панике из-за того, что их время кончается. Или, вернее, ты сама в панике, а твой жиголо – это смерть. Разница только в том, что он тебе всегда верен. Зато ты обманываешь его на каждом шагу.
- Ты влюблен, мой самонадеянный друг.
- А ты ревнуешь.
- Да, я ревную, а ты страдаешь. Вот в чем разница.
- В самом деле?
- Да. Я знаю, к кому надо ревновать, а ты — нет.
- Сколько лет мы уже знакомы?
- Четыре года. Но со многими проблемами.
- Да, эти годы напоминают парчу, изъеденную молью.
- Просто никто из нас не хотел отвечать за другого, каждый стремился получать все… ничего не давая взамен.
- Неправда — ни то ни другое.
- Мы отлично подходили друг другу, Клерфэ.
- Как все люди, которые ни к чему не подходят. Да?
Они не понимают жизни, - думала она. Торчат в своих конторах и гнут спину за письменными столами. Можно подумать, что каждый из них - Мафусаил вдвойне. Вот и весь их невеселый секрет. Они живут так, словно смерти не существует. И при этом ведут себя не как герои, а как торгаши! Они гонят мысль о быстротечности жизни, они прячут головы, как страусы, делая вид, будто обладают секретом бессмертия. Даже самые дряхлые старики пытаются обмануть друг друга, приумножая то, что уже давно превратило их в рабов, - деньги и власть.
Ведь женщина может бросить возлюбленного, но ни за что не бросит платья.
- Видимо, всегда надо оставлять немного свободного места; не нужно полностью завершать рисунок, иначе не будет простора для фантазии. Ты тоже так думаешь?
...пока ты помнишь о беспрестанном падении, еще ничего не потеряно. Видимо, жизнь любит парадоксы; когда тебе кажется, будто все в абсолютном порядке, ты часто выглядишь смешным и стоишь на краю пропасти, зато когда ты знаешь, что все пропало, - жизнь буквально задаривает тебя. Ты можешь даже не пошевелить пальцем, удача сама бежит за тобой, как пудель.
- Знаешь, что бы мне хотелось? - спросила она. - Жить одновременно десятью жизнями.
- Зачем? Все равно это будет только одной жизнью, Лилиан, твоей собственной. Когда шахматист играет против десяти партнеров сразу, он ведь тоже, по сути дела, разыгрывает лишь одну партию - свою собственную.
Мне бы хотелось перепутать все на свете, — сказала Лилиан. — Пусть бы я прожила сегодня день или час из пятидесятого года моей жизни, а потом из тридцатого, а потом из восьмидесятого. И все за один присест, в каком порядке мне заблагорассудится; не хочу жить год за годом, прикованная к цепи времени
В памяти моих возлюбленных я останусь вечно молодой, я буду сильнее всех остальных женщин, которые проживут дольше и станут старше меня.
За несколько минут ей шепотом преподали краткий, но выразительный урок по курсу простейшей эротики; по сраснению с тем, что Лилиан услышала, взаимоотношения пары бездомных собак следовало считать идеалом чистой любви.
ReplyDelete- Кто знает, может, жизнь дана нам в наказание за те преступления, которые мы совершили где-нибудь в ином мире? Быть может, наша жизнь и есть ад и церковники ошибаются, суля нам после смерти адские муки.
- Они сулят нам также и райское блаженство.
- Тогда, может, все мы падшие ангелы, и каждый из нас обречен провести определенное количество лет в каторжной тюрьме на этом свете.
- Некоторые люди уходят слишком поздно,а некоторые - слишком рано, - заявил он, - надо уходить вовремя...Так сказал Заратустра.
- Ты здесь? Не пошёл в ночной ресторан и не пьёшь?
- Я потерял вкус к таким вещам.
- Ты ждал меня?
- Да, — сказал Клерфэ. — Из-за тебя я стану страшно добродетельным. Не хочу больше пить. Без тебя.
Не мучь меня, - думал он. - Они всегда так говорят, эти женщины - олицетворение беспомощности и себялюбия, никогда не думая о том, что мучают другого. Но если они даже об этом подумают, становится еще тяжелее, ведь их чувства чем-то напоминают сострадание спасшегося от взрыва солдата, товарищи которого корчатся в муках на земле, - сострадание, беззвучно вопящее: лава богу, в меня не попали, в меня не попали...
...Жизнь была для Лилиан чем-то великим, и смерть была чем-то великим - с ними нельзя шутить. Мужество вовсе не равнозначно отсутствию страха; первое включает в себя сознание опасности, второе - результат неведения.
– Я верю в пользу запретного. Это тоже терапия, – сказал Клерфэ. – А вы не верите?
– Для других не верю...
- Иногда ты бываешь мудрой. И это пугает меня.
- А меня нет. Ведь все это одни слова. Ими жонглируешь, когда не хватает сил идти дальше; Потом их снова забываешь. Они похожи на всплески фонтана: к ним прислушиваешься какое-то время, а потом начинаешь слышать то, что нельзя выразить словами.
...Лилиан вдруг представила себе все, что еще произойдет между ней и Клерфэ; ей казалось, что она видит длинный коридор. Коридор становится все уже и Уже, и выхода в нем не видно. Она не может идти по нему. А пути назад в любви нет. Никогда нельзя начать сначала: то, что происходит, остается в крови. Клерфэ уже не будет с ней таким, как прежде. Таким он может быть с любой другой женщиной, только не с ней. Любовь, так же как и время, необратима. И ни жертвы, ни готовность ко всему, ни добрая воля - ничто не может помочь; таков мрачный и безжалостный закон любви.
...Она знала, что он ей скажет. Она знала также, что он будет прав; но какая в том польза, даже если знаешь, что другой прав? Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя.
Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.
- Я хочу только несбыточного.«…»
- Тогда Вам нечего больше желать, - сказала она. - Вы все уже имеете.